Мораторий на русскоязычный контент в Киеве: что запретили и как будут наказывать за нарушение
"Фейсбучная община" в большинстве своем приветствует намерение Киевского городского совета ввести мораторий на публичное использование русскоязычного культурного продукта на территории столицы. Проголосованного проекта решения в открытом доступе еще нет, но есть пылкий, патриотически выверенный пресс-релиз.
Если внимательно вчитаться в его строчки, возникает ряд вопросов, на которые KP.UA пыталась искать ответы... И, честно говоря, не нашла.
Под запретом проза Шевченко?
Киевсовет не является пионером в локальном решении вопроса русского культурного продукта. Еще в 2018 году Львовский облсовет ввел на него мораторий по всей территории области. Однако когда львовяне ограничились запретом на воспроизведение любых аудиовизуальных произведений в развлекательных заведениях и местах общего пользования, столичные депутаты значительно расширили табуированное пространство.
“Фактически предусмотрено запретить публичное освещение и демонстрацию русскоязычных товаров и услуг, созданных в процессе осуществления деятельности в сфере культуры. Это книги, художественные альбомы, аудиовизуальные произведения, музыкальные звукозаписи, изделия художественных промыслов, театральные и цирковые представления, концерты и культурно-просветительные услуги”, - говорится в пресс-релизе со ссылкой на депутата Киевсовета Вадима Васильченко.
Театральных и цирковых действ на русском языке в Киеве нет с начала полномасштабной агрессии врага. Даже театр имени Леси Украинки выбросил из своего названия "русскую драму" и ставит представления на украинском. А вот насчет книг...
Бог уже с ними – Толстым или Буниным. А подлежит ли изъятию из библиотек русскоязычная проза Шевченко? Запрещено ли на творческих вечерах декламировать Лесю Украинку "Когда цветет никотиана"? Должны ли столичные учителя вычеркнуть из программы зарубежной литературы книги Гоголя и российских авторов, одобренных Министерством образования?
– Сессия была долгой и тяжелой, не делали даже перерывы на обед, – рассказал нам один из депутатов Киевсовета на условиях анонимности. – Когда дошли до моратория, услышали хорошее название и нажали кнопки. А когда я увидел, за что голосовали, сам озадачился. Проект решения – это два-три абзаца. Официальная часть: пока война, русское слово не должно звучать на территории города Киева. Это значит, что запрет распространяется на всех субъектов, даже частное общение под такую формулировку подпадает.
Наш собеседник говорит, что Киевсовет вышел за пределы своих полномочий:
- Вопрос языка решается исключительно Конституцией и законами. Если дать такое право местному самоуправлению, то сами понимаете, что может быть.
Закрыть музей, залепить Врубеля
Больше всего вопросов вызывает последний абзац пресс-релиза: "...мораторий распространяется и на объекты материальной и духовной культуры, которые имеют художественное, историческое, этнографическое и научное значение и подлежат сохранению, воспроизводству и охране в соответствии с законодательством Украины". Наш собеседник не смог объяснить, что это значит. А простор для фантазии – только начни.
Наибольшее представительство в столице российских "объектов материальной и духовной культуры" сосредоточено на ул. Терещенковской – в Национальном музее "Киевская картинная галерея" (бывший музей русского искусства). Исходя из логики депутатов, экспозиция подлежит закрытию, и само нарядное сооружение желательно закрыть черным, потому что один из зодчих – Андрей Гун – является российским архитектором, а второй - Владимир Николаев - имеет российское происхождение.
До конца войны, если следовать логике полного моратория, нужно замазать мелом фрески Врубеля в Кирилловской церкви. И памятник Пушкину в конце концов снести, потому что уже можно будет не считаться с охранным статусом.
– Так оно не может работать, – комментирует адвокат Алексей Сиротин. – Органы местного самоуправления – это представительные органы, они не могут реализовывать функции, делегированные государственным органам.
Только "черные" списки
Скоро год, как в Украине действует закон о запрете российского музыкального продукта в публичном пространстве. Государственный документ позволяет гражданам Украины писать свои песни на русском языке и исполнять их, а также не препятствует гастролям российских исполнителей, поддерживающих государственный суверенитет Украины и имеющих разрешение на концерты от СБУ. В теории это Алла Пугачева, Максим Галкин, Борис Гребенщиков, Андрей Макаревич.
- Министерство культуры имеет "черные" и "белые" списки российских исполнителей. Киев отныне – только "черные". Если Андрей Макаревич захочет приехать в Украину, он сможет петь по всем городам, и только в киевском регионе его не пустят дальше Бучи или Ирпеня, – констатирует наш собеседник в Киевсовете.
То же касается разрешения на трансляцию российских певцов, умерших до 1991 года, например, Высоцкого или Цоя. В Буче слушать и петь их можно, в Киеве – нет.
Наказания не будет, но может быть самосуд
- Местные власти не могут сужать или расширять права граждан, вводить запреты или штрафные санкции в пределах государственных законов, если эти законы такого не предусматривают, - говорит адвокат Алексей Сиротин.
Поэтому мораторий "на все-все" вряд ли будет работать так, как рекламируется. В компетенции киевских депутатов только информирование о запретах, а не наказание за нарушение.
- Например: владелец ресторана при желании имеет право включить Вахтанга Кикабидзе "Мои года - мое богатство", поскольку государственным законом этот исполнитель не запрещен. Представители рабочей группы (сейчас создается. – Ред.) Киевсовета имеют право прийти и предупредить, что это нарушение моратория на русскоязычный продукт в столице, - отмечает юрист.
Правда, есть одна угроза: если предупреждение будет игнорироваться, "навести порядок" может группа активистов.
Наш собеседник в Киевсовете допускает, что решение, являющееся сейчас палкой с двумя концами, еще будет доработано, выверено, и отдельные позиции получат объяснение.
